Ли Танит - Одержимый Шон
ТАНИТ ЛИ
ОДЕРЖИМЫЙ ШОН
Глава 1
КАБАН
С опушки еловой рощи открывалась большая часть долины.
В очень ясное утро, как говорили, можно было увидеть даже Мертвый Угол.
Хотя вряд ли.
Чаще всего, как и сегодня, горизонт был окутан мягкой красноватой дымкой, а лес казался далекой темной туманностью. Окружающая местность опускалась в долину широкими зелеными террасами. Над рощей возвышалась скала.
Это был пик горной цепи, плотно окружающей долину, с юга и запада на севере она переходила в невысокие горы. Еще никто не перебирался через скалы.
Лес скрывал восточную часть долины, и за лесом лежала земля, выжженная, подобно пустыне. В этом направлении тоже никто не ходил. Так как река текла через лес с юга на север, и на ее восточном берегу...
Не стоило предаваться раздумьям о том, как было бы хорошо на том берегу реки, в ту сторону смотрели также редко.
Днем вообще никто не думал о племени Ворона.
Небо было светлое и голубое. Трава на террасах нежно зеленела, а листва деревьев казалась темно-зеленой. Повсюду виднелись протоптанные овцами тропы, видно было и колышущееся стадо овец — как текущее вниз облако.
Между прямыми черными стволами елей Рощи струился дым костра; так же прямо поднимались дымки над хижинами.
Стояла отличная погода для охоты, как в общем-то и должно было быть. Поскольку сегодня был день кабаньей охоты. Охоты Трома — короля Еловой Рощи.
Кабан считался принадлежащим Трому, если его убивали в лесу западнее реки.
Шон, сын Наула, стоял на краю террасы спиной к роще. Рядом замерла его изящная дикая собака, прислонившись в ожидании к длинным ногам Шона. Его волосы и шерсть собаки были почти одинакового цвета — цвета дубовой коры.
Глаза Шона отливали холодной синевой, иногда они мерцали, подобно драгоценным камням, хотя он не часто смотрел на мир, широко раскрыв их.
— Привет, Шон! — крикнул кто-то, и собака навострила уши. — Ты уже мечтаешь о кабане?
Шон обернулся.
— Или ты мечтаешь только о себе?
По траве к Шону шел Лорт, такой же загорелый и темноволосый, но глаза у него были другие.
— Я мечтал о таком месте, где меня не могли бы найти ворчуны.
— Неужели?
С криками они кинулись друг на друга и кубарем покатились в траву. Собака — она понимала, что они дурачатся, — прыгала вокруг, усердно лая. Через некоторое время юноши отпустили друг друга так же внезапно, как и сцепились.
— Теперь мне придется идти на охоту со сломанным ребром, — сказал Лорт.
— С чего ты взял, что пойдешь на охоту? — возразил Шон.
— А тебя кто там ждет?
— Ну, конечно, не кабан.
— Это же замечательно, что дикие звери боятся Шона.
— Еще лучше, что они совершенно не боятся Лорта.
Глухой, гудящий звук наполнил воздух. Его издавала полая глыба, оставшаяся от ледника, под ударами каменного молота, глыба находилась в середине деревни, это был сигнал сбора. Юноши вскочили на ноги и пошли между елями назад, а собака прыгала вокруг них.
Шон и Лорт были ровесниками, им обоим шло семнадцатое лето. Лорт был чуть-чуть повыше. Оба были обуты в мокасины, одеты в одинаковые кожаные штаны и мокасины и в тонкие шерстяные безрукавки, которые обычно носили мужчины в долине.
Женщины украшали их различными узорами, рубашка Шона была выкрашена с помощью ягод шелковицы и сока грецкого ореха в бледно-лиловый и ярко-янтарный цвета, рубашка Лорта — в различные оттенки желтого с помощью дикого шафрана. За кожаные пояса были заткнуты ножи из коричневого металла, их носили только воины короля. С тех пор, как Шон и Лорт стали воинами короля, времена года сменились шесть
